А ты докажи, что умер: Безумие чиновников против бойцов СВО. Одна история за другой
Шокирующий бюрократический фронт: семьи бойцов, погибших в СВО, месяцами не могут добиться официального признания их гибели. Без справки о смерти - ни выплат, ни статуса, ни права похоронить. Истории тех, кто столкнулся с бесчеловечной системой лицом к лицу.
Война забирает жизни, но в России семьи бойцов сталкиваются с ещё одним фронтом - бюрократическим. Родные без вести пропавших месяцами и годами не могут добиться признания гибели близких. Без официальной бумаги - ни выплат, ни статуса, ни даже права похоронить человека. "А ты докажи, что умер" - так звучит негласный девиз чиновничьих кабинетов. И таких историй всё больше.
Когда боец исчезает
Семья мобилизованного Алексея из Ростовской области живёт в подвешенном состоянии уже восемь месяцев. Его жена Олеся ничего не знает о муже с 7 января - в тот день он перестал выходить на связь на Покровском направлении. В военной части сначала сообщили, что машина с бойцами подорвалась на мине. Потом версии менялись: то он откомандирован, то вообще не числился в списках. Бумаг при этом нет никаких.
Самое ужасное, что я даже не знаю, как молиться за своего мужа - как за усопшего или как за живого. Вы не представляете, какая это мука - надеяться, что он ещё жив, но обивать пороги чиновничьих кабинетов в попытках доказать, что его больше нет,
- говорит Олеся в беседе с Царьградом.
Без справки о гибели или хотя бы о признании мужа "семисотым" - без вести пропавшим - женщина не получает ни выплат, ни статуса вдовы. Зарплата бойца перестала поступать, 8 миллионов "гробовых" ей не положены. Чтобы прокормить себя и ребёнка, Олеся устроилась ночным сторожем.
Коллаж Царьграда
"Сначала признавайте его без вести отсутствующим"
История с позывным "Снайпер" наделала шуму по всей стране. Его сослуживцы видели, как он погиб под миномётным обстрелом, спасая товарищей. Но суд в Краснодаре трижды отказывал матери в признании гибели сына. На заседаниях присутствовала сотрудница военкомата, которая заявляла: "Я против, сначала признавайте его без вести отсутствующим".
В результате у восьмилетнего сына погибшего героя едва не отобрали право на жизнь в семье: формально отец считался живым, но отсутствующим, и мальчика хотели отправить в детдом. Отстоять ребёнка удалось только после резонанса в СМИ.
Год в подвешенном состоянии
Мать бойца из Дагестана Хамзета Гогова также столкнулась с безразличием чиновников. Сначала в части уверяли, что её сын в строю. Потом подтвердили: он погиб. Но официальное признание затянулось почти на год. Зарплата не выплачивалась, а формальный статус отсутствовал.
Жизнь уходит из-под ног. Просто хочу похоронить сына по-человечески,
- приводит слова Аминат Гоговой отдел расследований "Первого русского".
Лишь после вмешательства прокуратуры и Следственного комитета суд признал Хамзета погибшим. Но весь этот год его мать жила в ожидании звонка и надеялась на обнаружение останков.
Коллаж Царьграда
Почему так происходит?
По словам ветерана боевых действий в Донбассе Александра Матюшина, многие подразделения физически не успевают эвакуировать тела с поля боя. Отсюда и бесконечные "серые зоны" - формально человек числится без вести пропавшим, а значит, суды не признают его погибшим.
Наши бюрократы тормозят процесс. Поэтому, конечно, назрело обновление вот этой закостенелой системы, для того чтобы людям жилось намного легче,
- подчёркивает Матюшин.
Добровольцы стараются фиксировать места гибели, забирать жетоны, чтобы в суде было хоть что-то. Но это не всегда получается.
Командир добровольцев с позывным "Абхаз", сослуживец погибшего "Снайпера", говорит о системной проблеме:
Есть такое понятие - поступить по совести. Но в нашем обществе господствует сухая юриспруденция. Сами работники военкоматов боятся принять адекватные меры. Указ президента есть, а на землю не спустился. Необходимо что-то менять.
Коллаж Царьграда
Боль живых
Для государства "семисотый" - строчка в отчёте. Для семьи - человек, которого больше нет. Но добиться признания этого факта оказывается чрезвычайно сложно. В итоге родные погибших бойцов остаются без выплат, без статуса, без могилы. Иногда даже без права назвать себя вдовами или сиротами. Это не просто бюрократическая ошибка - это издевательство над памятью погибших и их семьями.
Погибшие на СВО сделали для страны всё, что могли. Теперь слово за чиновниками: поступить не по инструкции, а по совести.