Актуальная премьера: Пятая колонна вчера и сегодня

Белокурый американец, которого идейным ветром занесло на чужую войну, где он сумел дорасти до комиссара, не оставив буржуйских замашек, — во многом камео самого Хемингуэя. Пьёт, дерётся, кружит головы женщинам. Но подспудно ведёт работу по выявлению работающей в республиканском тылу агентуры франкистов. На первый взгляд, разгульный образ жизни с контрразведывательной работой сочетать просто невозможно. С другой — в представленном в ходе пресс-показа отрывке этих самых успехов и не видно: вражеский эмиссар только чудом не убивает главного героя, застрелив вместо него мальчишку-денщика, и без особых проблем уходит, потому что один из охранявших здание бойцов в это время видел во сне свою барышню.

Комедия на фоне драмы

Есть и другие любопытные эпизоды, например, как обслуживающий комиссара и прочих залётных иностранцев метрдотель пытается выкружить у них чего-нибудь съестное, потому как в осаждённом городе с этим не очень, а у него, как у нормального плодовитого южного мужчины, семеро детей и прожорливая тёща...

И всё увиденное можно было бы списать на особенности авторского видения или же причудливый испанский менталитет, если бы я сам не был на войне. И не жил на протяжении двух с половиной месяцев в осаждённом городе, совсем как герой постановки, под аккомпанемент обстрелов, будучи, нет, не контрразведчиком, конечно, но как полностью реальный старик Хэм, — военкором. И не наблюдал сюжеты, которые вполне могли бы дать пищу для воображения любому драматургу.

Если говорить о пьянстве и нелепостях, то случилось так, что луганским летом 2014 года я заработался допоздна и, поскольку стемнело, а гражданские автомобили и общественный транспорт однажды исчезли с дорог осаждённого города полностью, заночевал на диванчике в здании областной администрации, где зависала вся пишущая братия. И проснулся среди ночи от диких криков и света фонарика в глаза...

Дело в том, что накануне ополченцы привезли в подвал администрации экзотических нарушителей комендантского часа — чернокожих студентов одного из вузов. Что сделать с этими ребятами, долго не понимали, поскольку парни в свою очередь не понимали серьёзность ситуации, в которую попали, беззаботно улыбаясь и то и дело порываясь пуститься в пляс. Короче, чтобы бьющая ключом энергия нашла выход, им дали работу — таскать мешки с песком для укрепления обороны здания. Те быстро сняли майки и рубашки, и, блестя чёрными телами, принялись на работу. Чем, признаюсь, лично у меня вызвали исключительно визуальные ассоциации с чернокожими невольниками века девятнадцатого. Для полной схожести только кандалов не хватало. О чём я и написал в своём блоге.

Так вот, курирующий прессу человек из администрации ЛНР, работавший без выходных и практически без сна, по ночам правил здоровье коньяком и, приняв ежедневную дозу и увидев это моё сообщение, пришёл в ярость, поскольку оно попало в топ украинского медиаметрикса с подтекстом, что-де сепаратисты используют чёрных рабов...

Подобных историй я могу припомнить с дюжину. Про любовь: как девушка бросила мужа-мента за то, что тот не поддержал "русскую весну", и нашла себе ополченца, который потом увёз её в Россию. И неуловимых диверсантов, которые кошмарили город, расстреливая то ополченческие базы, а то хранилища продуктов, дом престарелых и троллейбусное депо при помощи установленных на микроавтобусах миномётов. Поймали их с огромным трудом, а поймав, выяснили, что те — бывшие луганские милиционеры, перешедшие на сторону противника и прекрасно разбиравшиеся в хитросплетениях городских улиц...

Все осаждённые города чем-то похожи

Горловка. Фото: www.globallookpress.com

К чему весь этот экскурс в собственную личную историю? Да только лишь к тому, что, побывав на пресс-показе "Пятой колонны", я поймал себя на мысли, что всё происходящее на сцене предельно узнаваемо и схоже "до степени смешения", если только отставить в сторону такие признаки хемингуэевской эпохи, как, например, рабочие блузоны республиканских гвардейцев и маузеры в кобурах.

Отчего так? От того, что человеческая природа неизменна? И войны разных эпох похожи одна на другую? Или же постановщик сознательно осовременил пьесу, благо реалии современных войн в информационную эпоху не представляют тайны для людей, живущих вдали от горячих точек земли? Эти вопросы и были заданы режиссёру Галине Зальцман:

Да, то что происходит в Донбассе, хорошо освещено прессой, и мы знаем, что там происходит, как ведут себя люди, в жизнь которых врывается война, как они попадают в окружение",

— рассказала она "Царьграду".

Во время войны осаждённые пытаются жить в привычном ритме, как и раньше: пить, есть, любить и выживать, само собой. Но только вокруг них уже совсем другой «воздух», — подчеркнула Зальцман. — Но невозможно всё время бояться, и, живя среди ежедневных обстрелов, идя по улицам, на которых постоянно кого-то убивают, ты привыкаешь к этому, и это страшно. В какой-то момент война становится нормой. И хаос, который она порождает, для кого-то становится гармонией. Это ужасно".

Но куда как более ужасен тот факт, что на сегодняшний день уже давно не Мадрид и далеко не один только Луганск превратились в осаждённую крепость. Осаждённой крепостью стала вся наша цивилизация, Русская Цивилизация, которую обложили по границам базами НАТО, локальными, либо горячими, либо тлеющими конфликтами, и непрерывно атакуют, пока большей частью информационно, но и вооружённо тоже — Горловка не даст соврать.

Есть ли моральное право на выбор?

Внутри нашей осаждённой крепости тоже хватает собственного бардака: от окутанных смрадом городов до чиновников, на голубом глазу заявляющих, что в повышении НДФЛ нет ничего особо страшного. От позорной выдачи русских патриотов на Украину до полуразрушенных больниц. От роста многомиллионной армии нищих до увеличения количества долларовых миллиардеров. От откровенного и зачастую безнаказанного беспредела этнических банд до удушения малого и среднего бизнеса... И эта мутная, крайне нездоровая среда идеально питает пятую колонну, вражеских эмиссаров с их участливыми голосами, дождём выливающих на голову "протестного электората" мысли о том, что во всех бедах виновата "кровавя гебня", что "Крым — не наш", "жирные попы на гелендвагенах" злонамеренно саботируют проведение демократических гей-парадов, а "заграница нам поможет". Нужно только запустить побольше данайских даров в наши пределы.

Очень важно, что пятая колонна в том понимании, в каком она упоминается в пьесе, и как этот термин трактуется сегодня, — это не одно и то же, — считает Зальцман. — И если люди придут и вспомнят, что подразумевалось под «пятой колонной» в изначальном понимании этого термина, это может вызвать негодование, поскольку тогда это были фашисты. Но на самом деле неважно, какого окраса силы подтачивают государство и общество изнутри. Важно и опасно, что подтачивают. Пьеса Хемингуэя хороша ещё и тем, что там присутствует не только тема войны, пятой колонны, которая действует в осаждённом городе, но и любовь, которая разрушает персонажа, бойца, который начинает приходить к пониманию, что в жизни нет ничего, кроме жизни. И хочется просто жить. И тут нужно делать выбор: либо ты закрываешь глаза и проходишь мимо войны, либо бьёшься до конца за свои идеалы".

Здание театра Российской армии. Фото: www.globallookpress.com

Режиссёр предлагает поразмышлять о таком выборе. Возможно, об этом говорит и сам Хемингуэй, я не читал текст пьесы, могу только предполагать. И, конечно, жизнь только одна, другой больше не будет. От того и со стороны некоторых звучит: "Зачем нам Крым, когда Россия до конца не обустроена?" И даже такое: "Если начнётся война, то я пальцем не пошевелю, потому как не хочу воевать за яхту Абрамовича".

И, на первый взгляд, вроде бы не возразишь. Но история учит, жаль, что далеко не всех, что когда подобные мысли однажды взяли вверх над порядочностью и здравым смыслом, рухнула великая Русская империя, и в стране началась кровавая гражданская война. И что если бы спустя всего пару десятилетий после её окончания наши предки продолжали бы рассуждать подобным образом, то русский солдат никогда бы не прошёл по улицам Берлина.

Потому, по большому счёту, выбор может быть только один: либо за пятую колонну, либо за Отечество.

Натолкнёт ли на подобную мысль премьера театра Российской армии, узнаем совсем скоро.