ГКЧП: Сожаления 25 лет спустя

Очень многие издания, газеты в том числе, в эти дни вспоминают события августа 1991 года. И совершенно по-разному дают оценку ГКЧП. Газета "Комсомольская правда" попыталась ответить на вопрос: "Почему так произошло?" Автор статей говорит, вспоминая ГКЧП, о том, что испытывает стыд за себя. Называя при этом многих людей, вышедших на баррикады, "нелепыми и слепыми щенятами". В программе "Наша точка зрения" Виктор Алкснис, бывший народным депутатом СССР с 1989 по 1991 гг., объясняет, почему сейчас многие сожалеют о провале ГКЧП и что повлияло на мнение национальных республик, изначально проголосовавших за сохранение СССР.

Елена Лосева: Как вы думаете, почему так произошло, что мы сегодня так сильно об этом сожалеем? 

Виктор Алкснис: История - самый лучший учитель. И она за эти 25 лет наглядно показала людям, которые в основной своей массе просто искренне заблуждались, что эти заблуждения обошлись очень дорого всем нам, и им лично, и стране в целом. И я думаю, теперь это люди осознали, соответственно, сожалеют о том, что они тогда делали и что говорили.  

Е.Л.: Как вы считаете, был ли распад Союза предопределен?

В.А.: Нет, нет. Как раз события ГКЧП меня убедили в том, что все можно было остановить. Я беру, например, свою родную Латвию. Никто об этом сейчас не говорит, но Латвийская тогдашняя ССР была единственная союзная республика, где ГКЧП победил. Вы скажете: как, ведь Латвия была одним из оплотов сепаратизма, национализма…

Е.Л.: Мы это сейчас видим.

В.А.: И тогда она была в лидерах выхода из состава Союза. А 19 августа Латвия испуганно затихла. Все зашли в свои квартиры, сели. Руководство республики тогдашнее, настроенное на выход из Союза, вдруг начало срочно звонить командующему войсками Прибалтийского военного округа генерал-полковнику Кузьмину и говорить о том, что они были и остались коммунистами, что у них в сейфах лежат партийные билеты, что они готовы выполнять решения  ГКЧП, потому что, действительно, ситуация начала выходить из-под контроля, надо наводить порядок.         

Е.Л.: А почему так повели себя?

В.А.: А потому что власть впервые тогда продекларировала, что она готова пойти на решительные меры. И не те, скажем так, неудачные попытки как-то навести порядок, а действительно, когда они ощутили, что лидеры ГКЧП - это практически вся государственная власть страны, за исключением Горбачева. А в руках этих людей - огромная мощь и в том числе репрессивная мощь. И они соизмеряли свои желания с возможностями ГКЧП и поняли, что лучше шутить не надо. И в итоге за 2 дня рижский ОМОН численностью 250 человек взял под контроль все объекты в столице и в окрестностях. Ни один человек за эти дни не вышел на улицы для протеста. Все сидели и молча ждали, когда начнутся репрессии, когда начнут эшелонами вывозить в Сибирь. Ну, конечно, этого не планировалось делать. Но они ощутили реальную опасность, по крайней мере для своего положения. И поэтому молчали. Если бы подобным же образом ... 

Е.Л.: Поступили другие республики...

В.А.: …не надо было стрелять в толпу. Нужны были точечные спецоперации. Ну, скажем, то же интернирование Ельцина и его окружения. Поступить, как поступил Ярузельский в 1980-х годах с лидерами ”Солидарности”. Их отвезли в санаторий, дали им там, не знаю, водки и прочее, и вот - отдыхайте, набирайтесь сил!

Е.Л.: Тем более мы знаем, что Борис Николаевич с радостью такое предложение бы принял, особенно что касается санатория и водки. Но в то время очень остро отреагировали на эти события в Китае. Вот что нашей делегации высказали представители политбюро Коммунистической партии Поднебесной. Предлагаю послушать. 

”Ваша беда и вина в том, что вы не смогли пройти через свою площадь Тяньаньмэнь... Мы пошли, и Китай сегодня - вторая держава в мире, и через 20 лет мы будем первые. У китайцев будет все. Сытая деревня, все. А вы будете, Россия, вы окажетесь на задворках цивилизованного мира.”

Как вы могли бы прокомментировать такое высказывание. Что мы, Россия, окажемся на задворках цивилизованного мира. Ну, слава Богу, мы не оказались на задворках цивилизованного мира, хотя к этому все шло в 1990-е годы.

В.А.: Ну, я могу сказать, что эту цитату привез именно я из Китая.

Е.Л.: Да вы что?

В.А.: Да. 10 лет назад я был в составе официальной делегации Госдумы в Китае. Нас принимали на высшем уровне. И в том числе у нас была встреча с членами политбюро. И среди них один старый китайский коммунист еще с нашей с Мао Цзэдуном войны сказал вот эти слова.  

Е.Л.:  А как вы отреагировали, что ответили?

В.А.: А я ответил, что ”нечего вам ответить, вы абсолютно правы”. И что если Россия в ближайшее время не предпримет кардинальные шаги по изменению своего социально-экономического курса, то мы действительно окажемся на задворках мировой истории. Я вспоминаю, как 20 августа, я тогда был лидером группы "Союз" - крупнейшей группы съезда, жил в гостинице "Москва". И мне названивали представители всех посольств в попытках собрать информацию. Все не понимали, что происходит. И в том числе позвонил секретарь китайского посольства. И мы с ним встретились в ресторане гостиницы "Пекин". Выходим потом на улицу, а по Садовому кольцу идет демонстрация протеста против ГКЧП. Он говорит: ”Товарищ Алкснис, а где же ваше чрезвычайное положение? Где же реализация заявлений? Вы неужели не понимаете, что вас ждет трагедия?” Это тогда мне 20 августа сказал представитель китайского посольства.

Е.Л.: Можно сказать, вас предупредили. Вы вообще придавали какое-то серьезное значение этим словам предупреждения? 

В.А.: Так я понимал и сам. И уже вечером 20 августа я обратился к руководству группы ”Союз”, мы собрались вместе, я сказал, что если до утра 21-го числа ГКЧП не предпримет решительных действий по реализации своих целей, то мы заявим о том, что мы отмежевываемся от ГКЧП…

Е.Л.: То есть уже внутри ГКЧП раскол произошел?

В.А.: Не раскол. А то, что мы видели, что бездеятельность ГКЧП, боязнь взять на себя ответственность, проявить политическую волю, приведет просто к гибели.

Е.Л.: Политическая воля, конечно, нужна была.

В.А.: Но ее не было. И поэтому, конечно, больно было наблюдать то, что потом происходило, потому что - я и с себя не списываю вины - надо было более решительно требовать от них. 

Е.Л.: Хорошая мысля приходит опосля. Это применимо сейчас ко всем абсолютно.

В.А.: Но я не ожидал, что высший руководитель страны, руководители силовых структур - Крючков, Язов - люди, которые прошли огонь, воду и медные трубы... Язов воевал на фронте, шел в атаку лейтенантом, то есть имел шанс погибнуть за Родину, и вдруг полное безволие через 50 лет. Крючков, который активно действовал в Венгрии в 1956 году, то есть имел опыт реальный, и ничего не делал. Понимаете, вот это благородство так называемое...

Е.Л.: Многие действительно жалеют о том, что ГКЧП не смог довести начатое дело до конца. Мы провели опрос, жалеют ли люди о распаде СССР и хотели бы его восстановления?

Вы как считаете?

В.А.: Я считаю, что Советский Союз не был раем на земле. Там действительно была масса недостатков, масса проблем. Но у нас был цивилизованный путь проведения реформ. И я считаю, что если бы в тот период не начали все сразу делать - и политическую реформу, и экономическую реформу, и все, что можно, а начали действительно с экономической реформы - дали бы людям колбасу в магазины. И, как Китай, пошли бы методом постепенных шагов и внедрения в том числе рыночных механизмов в экономику, и действительно, оставили бы в собственности государства недра, тяжелую промышленность, оборонную промышленность, и отдали бы в руки бизнеса торговлю, производство средств потребления.

Е.Л.: Скажите, ГКЧП именно эти вещи хотел воплотить в жизнь. То есть был бы у нас все равно Союз, но он неким образом бы трансформировался?

В.А.: Трансформировался бы - Союз надо было как раз двигать в сторону централизации. Потому что, скажем так, завиральная идея о праве выхода союзной республики из состава СССР - мы сейчас понимаем, что это глупо.

Е.Л.: То есть все республики бы остались?

В.А.:. Надо было создавать действительно федеративное государство, но построенное на разумных принципах федерализма. А то, что старались потом, воспользовавшись этой статьей, развалить страну - вот мы и получили то, что получили. А Союз надо было реформировать в первую очередь в экономической сфере. Надо было законсервировать политический строй, как это сделано было в Китае. Да, очевидно, это привело бы к тому, что так называемая гласность появилась бы чуть-чуть попозже. Поначалу все-таки надо было на полки магазинов положить колбасу. И тогда бы многое пошло по-другому. Но, к сожалению, Горбачев взялся за реформы - и политические, и экономические. А нельзя все сразу, все столбы, на которых держится крыша, убрать - тогда крыша обрушится на голову. Вот это и произошло с нами.  

Е.Л.: Вы согласны с тем, что Горбачев, действительно, преступник?

В.А.: Горбачев, понимаете, с точки зрения обычного человека, да, может быть, он человек хороший.

Е.Л.: Но хороший парень - это не профессия, мы все прекрасно это понимаем.

В.А.: Но уровень компетентности остался на том же уровне ставропольского тракториста или комбайнера, которым он был в молодости. Я просто поражаюсь, как советская система, партийная система отбора кадров пропустила вот этот ставропольского комбайнера на самый верх.

Е.Л.: Ну, система и Ельцина пропустила. Ельцин точно такой же преступник. Горбачев равно Ельцин равно развал страны.

В.А.: Это уже, к сожалению, система начала вырождаться. И вот вырождением этой системы как раз и явилось появление ельциных и горбачевых. И, к горькому сожалению, это вина той системы. И конечно, из этого надо делать выводы, чтобы ничего подобного в дальнейшем не происходило у нас.

Е.Л.: Давайте сейчас послушаем мнение Александра Проханова по поводу событий тех дней. Он, кстати, был одним из немногих, кто поддержал вместе с Владимиром Жириновским тогда членов ГКЧП. Кстати, Жириновский сейчас очень виртуозно строит свою избирательную кампанию на том, что "я, помните тогда, 25 лет назад, говорил о том, что надо поддержать членов ГКЧП". И когда народ стал действительно об этом сожалеть, Жириновский это использовал, себе сделал в плюс. Видите, сожаление. Сожаление у всех.

В.А.: У всех. С другой стороны, я же помню прекрасно, когда через пару дней после ГКЧП, после провала 21 числа, 23-го я шел на сессию Верховного Совета в Кремле, и там, на Красной площади, стояли люди и плевали мне в лицо. И мне пройти через этот строй людей было очень-очень-очень непросто. Потому что моя позиция в те дни была известна. И меня считали одним из, скажем так, если не членов ГКЧП, то причастным к ГКЧП, и отношение ко мне было крайне негативное. И это было очень тяжело. Через 2 года у стен Белого дома в октябре 1993 года эти люди уже каялись и у меня просили прощения: Виктор Имантович, тогда мы этого не понимали. Но, как говорится, дело было сделано. И уже изменить что-то было нельзя. И эта переоценка ценностей, это наверное, единственное позитивное, что есть во всей этой драме или трагедии. Что люди на своем опыте, на своей шкуре испытали, что, оказывается, не все золото, что блестит. И этот процесс, который они пережили, мучительный процесс, может быть, сделал им прививку на долгие-долгие годы, чтобы не допустить ничего подобное в будущем. И то, что сегодня так называемые демократические либеральные идеи не находят поддержки в обществе, это как раз та прививка, которая была сделана в 1990-е годы.    

Е.Л.: Виктор Имантович, на Всесоюзном референдуме 1991 года 77,7% респондентов проголосовали за сохранение Советского Союза. И население бывших союзных республик в том числе. Как же так получилось, что буквально спустя несколько дней, после провала ГКЧП, вдруг эти республики проводят голосование, и вдруг все захотели независимости? Как так случилось? Почему так резко?

В.А.: К сожалению, народ у нас такой. Потому что, действительно, мы сейчас много говорим о Крыме, о том, что российский Крым вернулся. Но я напомню, что в марте 1991 года Крым проголосовал за Союз, а уже в сентябре проголосовал за независимую Украину. Вот те самые люди, которые голосовали и которые сегодня со слезами на глазах встречали возвращение в Россию, они осенью 1991 года проголосовали за независимую Украину. Это загадка, почему так может настроение людей наших шарахаться. Лидеры этих республик просто осознавали, что достаточно навешать лапшу на уши людям, и они проголосуют за все, что угодно. Это парадокс нашего общества. И конечно, это печально, что, казалось бы, у Горбачева был абсолютный аргумент бороться за сохранение СССР, опираясь на волю Всенародного референдума. Он слинял в кусты и начал все это дело, извините за непарламентское выражение, сливать. Ведь тот проект договора, который он готовил и который должны были подписать 20-21 августа, из-за чего ГКЧП и случился, он практически уничтожал Союз. Это были те же самые Беловежские соглашения, которые подписали позднее, в декабре. Ведь то, что готовилось к подписанию в августе, просто ГКЧП отсрочил. И даже в этом он сыграл, скажем так, позитивную роль. И поэтому нельзя винить только Горбачева, я считаю его преступником, но я помню митинги на Манежной площади, где собиралось под миллион человек, и люди скандировали: "Свободу Литве! Свободу Балтии!"

Москвичи, сотни тысяч человек, кричали, орали: "Свободу Балтии! Свободу Литве!" Сейчас бы их собрать, вот сюда, на эту площадь...